(Написано в те годы)
Развязывание в 1994 году чеченской кампании менее всего мотивировано национальными нуждами. В ней столкнулись интересы различных кланов российской номенклатуры, а также криминального слоя в борьбе за перераспределение политических и финансовых ресурсов. Два незаконных режима и их президенты решились померяться силой в разделе сфер влияния. Это подтверждается предысторией конфликта. Ельцинский режим сформировался на развале российской государственности (СССР) и покровительствовал независимости автономных республик («берите суверенитета, сколько можете проглотить»), сделал патриотизм бранным словом. Кремлёвские хозяева вооружили Дудаева, хотя профессиональные политики и военные понимали неотвратимость использования оружия против России и мирных людей. В 1992 году российские власти пре-доставили дудаевскому режиму, который Съездом народных депутатов России был квалифи-цирован как незаконный, около трёх миллиардов рублей наличностью. Московские чиноначальники участвовали через посредничество грозненского режима в расхищении несметных богатств и связаны с ним круговой порукой коррупции, ибо по российским трубопроводам и железным дорогам грозненская нефть перегонялась за кордон, через Государственный банк осуществлялись многомиллиардные авантюры с авизо.
Антинациональная природа ельцинского режима проявилась и в чеченской операции. Государство было вправе всей своей мощью блокировать зоны бедствия и вооружённых пре-ступных формирований: российской армии перекрыть границы Чеченской республики, движение транспорта, всякое поступление оружия, наёмников, отключить энергообеспечение и ультимативно потребовать разоружения, добиться проведения через несколько месяцев вы-боров. Тем самым не усиливать, а ограничивать возможности незаконного режима и поддер-живать здоровые силы в самой Чеченской республике. Безусловно, что трудности и жертвы при этом были бы несравненно меньшими, чем потребовала война.
Но кампания началась с провокационных «тайных» операций, которые и могли закон-читься только полным провалом, гибелью неподготовленных военнослужащих, публичной дискредитацией армии попавшими в плен солдатами, воодушевлением дудаевцев победой. Когда же официально ввели войска, то всё было сделано для того, чтобы дудаевские форми-рования успели довооружиться, пополнить ряды зарубежными военными специалистами, по-строить линии обороны. В бой с чеченскими боевиками были брошены необученные юнцы, а не призванные для такого рода акций профессионалы. Осуществлялись чудовищные по идиотизму и жестокости танковые атаки Грозного, бомбились и обстреливались кварталы с мирным населением, что превращало оставшихся в живых в смертельных врагов российской армии. Дудаев узнавал о предстоящих операциях раньше, чем российские штабы. Тем, что боевики выпускались в горы на заранее подготовленные базы, создавались предпосылки для гражданской войны.
Это трагическое нагромождение фактов невозможно объяснить только невезением, ха-латностью одних, некомпетентностью других. В большинстве своём действия властей оказа-лись контрпродуктивными – достигались результаты, противоположные наведению порядка в регионе и сохранению единства России. Вопреки преступной политической воле россий-ские солдаты и офицеры мужественно выполняли свой долг. Вопреки страшной очевидности оставались в Чеченской республике люди, которые не прокляли Россию и продолжали видеть в ней единственный свой дом.
«Демократы» не упустили возможность использовать чеченскую трагедию для очеред-ного удара по российской государственности. Контролируемые ими средства массовой де-зинформации развернули кампанию лжи, шельмования любых авторитетов, если они оказы-вались помехой в развале России. Формировались образы новых кумиров, внедряющих раз-ложение, распад остатков государства. Главная задача при этом – максимально дискредити-ровать, добить армию и силовые структуры. «Правозащитники» (Ковалёв и другие) сидели в президентском дворце Дудаева, чтобы защитить его от бомбардировок российской армией…
Чеченская трагедия имела ряд разрушительных последствий. На Северном Кавказе создаётся зона партизанской войны, канал вооружения из-за рубежа преступных группиро-вок. Дан новый импульс суверенизации в регионах РФ, ибо вместо акции устрашения были продемонстрированы недееспособность кремлевской власти и деморализованность силовых структур государства. Российская армия была демонстративно унижена, что усиливало её раз-вал и, вместе с тем, болезненную её политизацию и поляризацию. Ускоряется экономическая дестабилизация и инфляция в России. За рубежом усиливаются антироссийские настроения: стимулируется формирование антирусского фронта в исламских странах, идёт усиление НА-ТО и ускорение приёма в него восточноевропейских государств, уменьшение и без того ми-зерной финансовой поддержки экономических «реформ» в России. Стимулируется всплеск жёсткой борьбы различных групп номенклатуры, столичных и региональных элит, борьбы, не имеющей победителей, но усугубляющей катастрофу, провоцирующей социальные потря-сения.
Итак, действия ельцинского режима совместно с «противодействиями» «демократов» вновь запустили маховик развала государства, подобно тому, как в феврале 1991 года в Вильнюсе спровоцировали распад СССР. Поглотит ли Россию чеченская воронка? – это всё ещё зависит от гражданской ответственности и мужества патриотически ориентированной части общества. Критерий действий и оценок всех политических сил в обстановке угрозы об-щенациональной катастрофы, должен быть один – защита российской государственности. Всё менее вероятным, но возможным остаётся спасительный шанс для мирного прихода к власти национальных патриотических сил. Вместе с тем, ещё не исключено, что и в партии власти могут пробиться силы, которые будут вынуждены во имя самосохранения установить режим национальной диктатуры, который медленно, с огромными трудностями, но развер-нёт Россию к государственному возрождению.
Виктор Аксючиц, член Политсовета, философ
