За изначальные века определились форма и содержание русского мировоззрения, которое отражает национальный характер, суровое историческое воспитание, восприятие народом христианской веры. В наборе свойств национального сознания есть свои достоинства и недостатки. Русский ум приспособлен решать бытийные проблемы, которые ставила перед ним тяжкая и преисполненная опасностей жизнь. Русский человек потерялся бы в пространствах Евразии, если бы не обладал духовной высотой, с которой можно охватить безбрежные просторы. Он не смог бы находить нетривиальные решения в борьбе за существование в самом суровом углу планеты, если бы не сознавал смысла жизни.
Сосредоточиваясь на главном, русский человек нередко не имел сил и интереса рассматривать жизненные частности, откуда его могли подстерегать опасности. Цельный русский дух был самодостаточным, но открытым. Жизнь требовала самосохраняться, не закрываясь от влияний, принуждала заимствовать технологический опыт, не теряя самобытности. Ценой величайших усилий и жертв русскому народу удавалось адаптироваться во враждебном окружении и отвечать на исторические вызовы.
Русское умозрение изначально в латентном состоянии содержало многие характеристики. С конца Средневековья основные формы русского мышления развивались, усложнялись, сказывались на культурном творчестве, во многом определяли достижения русского духа, но и были причиной многих проблем русской истории.
Русское мировоззрение напоено и выстроено Православием. С крещения в Православие русский народ начинает быть и начинает сознавать себя, вполне осознавать мироздание. Поэтому "самосознание русское, народное есть самосознание не расовое, не племенное, а вероисповедное, религиозное" (митр. Антоний Храповицкий). Начиная с митрополита Илариона русская мысль склонна к онтологизму, к постановке бытийных вопросов. Она менее интересуется важными практическими проблемами, которые периферийны по отношению к смыслу бытия. Русское философствование больше интересуется онтологическими, чем гносеологическими проблемами: вопрос "что мы познали?" и "в чём сущность предмета познания?" волнует больше, чем вопрос "как мы познаём? ". В западноевропейской философии гносеология в большинстве случаев предваряет онтологию, гносеология оправдывает онтологию. Многие европейские философы как бы оправдывались в выборе приоритетов, в своих интеллектуальных симпатиях и антипатиях, разбирая и опровергая по ходу предшествующие толкования предмета… и только в конце работы – с облегчением выполненного долга говорили о главном. В европейской культуре вопросы рассматриваются по преимуществу в культурных отражениях, а не сами по себе. Как отмечал Николай Бердяев, если во Франции дискуссируется проблема любви, то темы могут звучать: "Любовь у Петрарки", "Любовь у Данте", "Любовь у Шекспира", в то время как в русском обществе интересует прежде всего тема "Что есть любовь сама по себе".
Акт русского философского самопознания по преимуществу теоантропоцентричен – направлен на проблемы бытия Бога и бытия человека. Как отмечалось в русской литературе, русские крестьяне склонны дискуссировать не о заработках, а о высоких материях – о Боге, о душе. Русский ум более интересуют универсальные смыслы, нежели конкретные и обыденные. Более всего интересен человек, затем общество, меньше – проблемы природы. Поэтому русское умозрение моралистично; в терминологии Канта практическая философия интересует больше, чем теоретическая философия: "В русской мысли преобладает моральный элемент над метафизическим, и за ней скрыта жажда преображения мира… Философия была лишь путём или преображения души, или преображения общества" (Н.А. Бердяев). Сочетание теоретического интереса с практическим соответствовало древним традициям русской мысли, которая заимствовала эту установку в христианском эллинизме, ориентирована на платоновскую традицию, в которой философия воспринимается не как решение отвлеченных рационалистических задач, а как поиск смысла во всём, поиск истинной жизни.
Русское философствование экзистенциально, ориентировано на проблемы существования, а не на рационалистические задачи. В русской философской традиции почти нет, за исключением марксистской схоластики, грандиозных рационалистических систем, что так характерно для западноевропейской философии и апофеозом чего является философия Гегеля. Почти каждый русский философ писал о проблемах человека. Человек – высшая форма мирового бытия, личность – высшая форма человеческого бытия. Сущность личности – высшая философская проблема, не все философы до неё доходят. В русской мысли сформировалось убеждение, что свобода дарована всем людям. Князь Курбский обвинял Иоанна IV, что он "затворил русскую землю, сиречь свободное естество человеческое, аки в адовой твердыне".
В русской культуре было сильно выражено чувство истории, которая рассматривалась как преемственность священного: от сотворения мира – к воплощению Слова и до последнего суда, от патриархов и пророков – к апостолам, угодникам Божиим и православным святым, от Рима Первого и Рима Второго – Константинополя – к Третьему Риму – Москве. Распространенными в средневековой Руси были не богословские, а исторические тексты – жития святых и летописи. "Древнерусское богословие было всецело исторично из-за отсутствия рациональных и логических начал" (Г.П. Федотов).
Как церковной, так и светской литературе был свойствен сугубый интерес к истории: "В средневековой русской литературе не было произведений чисто развлекательных жанров, но дух историзма пронизывал собою всю её от начала и до конца. Это придавало русской средневековой литературе отпечаток особой серьёзности и особой значительности" (Д.С. Лихачёв). Для русского человека велико значение исторического времени, ибо он осознавал себя через понимание своего предназначения во времени. В русской философской рефлексии сильна историософская установка, русскую мысль всегда волновал смысл истории, её завершение. Отсюда распространенный интерес к эсхатологическим вопросам – о конце времён и Страшном суде: "Самобытная русская мысль обращена к эсхатологической проблеме конца, она окрашена апокалиптически. В этом – отличие её от мысли Запада. Но это и придаёт ей прежде всего характер религиозной философии истории" (Н.А. Бердяев).
Русское мировосприятие – это поиск целостности, синтетического единства во всём – в конкретном явлении и в универсальных проблемах бытия. Киреевский, определяя различие западноевропейского и русского менталитета, писал, что у европейского человека в душе есть перегородки. Одной частью души европеец познает рациональные проблемы, другой частью он занимается нравственными вопросами, третьей частью он решает практические проблемы. Русская душа лишена подобных перегородок, настроена каждую проблему осознать и пережить целостно, экзистенциально, стремится распознать прежде всего сущность явления.
Веками русское мировоззрение формировалось религиозно и формировало религиозную картину мира. В русской культуре было мало влиятельных атеистических или материалистических тенденций. Эти болезни горделивого ума привносились из "просвещённого" Запада. "Эпоха "просвещения" есть такая эпоха в жизни каждого народа, когда ограниченный и самонадеянный человеческий разум ставит себя выше тайн бытия, тайн жизни, тех божественных тайн жизни, из которых исходит, как из своих истоков, вся человеческая культура и жизнь всех народов земли. И вот, в эпоху “просвещения” начинается постановка человеческого разума вне этих непосредственных тайн жизни и над ними. Для этих эпох характерна попытка сделать малый человеческий разум судьей над тайнами мироздания и тайнами человеческой истории" (Н.А. Бердяев). Малый разум возобладал у европеизированной с Петра I российской элиты, через которую внедрились в Россию гибельные западные идеологии, разлагающие цельное религиозное сознание народа.
Виктор Аксючиц, философ, член Политсовета партии "РОДИНА"
