Как сообщила руководитель Центра исследования межнациональных отношений Института социологии Российской академии наук Леокадия Дробижева, 29 августа Президенту России Владимиру Путину будет представлена концепция разработанного по его поручению закона о российской нации. "Концепция практически готова, она прошла обсуждение на разных стадиях и в республиках, и в округах", — подчеркнула Дробижева.
Из публичных возражений концепции можно упомянуть озвученное в середине июля на заседании Совета по межнациональным отношениям при Президенте России мнение известного телеведущего Максима Шевченко. Благо, текст своего письма к руководителю редакционной группы Совета по созданию закона о российской нации академику Валерию Тишкову он сразу полностью опубликовал 11 июля в своем аккаунте в Facebook, а затем развил в интервью массмедиа Татарстана.
Во-первых, по мнению Шевченко, фиксация в документе особой роли русского народа, языка и культуры является "миной под государственность", причем "крайне опасной", ибо в России проживает много народов. Правда, на местах представители этих самых народов считают совсем иначе, включая и Северный Кавказ, столь облюбованный в последние годы Максимом Леонардовичем. "Почему русский народ не могут официально признать государствообразующим, ведь это так и есть", – недоумевал, например, два года назад на открытой встрече с делегацией московских журналистов (это передал мне один из ее участников) заммэра ингушской Назрани.
Ладно, перейдем от лирики к государственным идеологическим документам. Принятая 6 июня 2016 года правительством Москвы "Стратегия национальной политики Москвы до 2025 года" упоминает в преамбуле "единый культурный цивилизационный код, основанный на русской культуре и русском языке", а далее в пункте 3.1.3 конкретизирует "единство городского сообщества на основе... русской культуры и русского языка как родного языка русского народа, языка межнационального общения народов России и постсоветского пространства". Этот документ был принят более года назад при поддержке национальных организаций столицы, у которых не вызвал никакого возмущения.
Наконец, не мешало бы Максиму Леонардовичу заглянуть в подписанную еще 19 декабря 2012 года Президентом России "Стратегию государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года", где в "Общих положениях" недвусмысленно заявляется: "Российское государство создавалось как единение народов, системообразующим ядром которого исторически выступал русский народ. Благодаря объединяющей роли русского народа, многовековому межкультурному и межэтническому взаимодействию на исторической территории Российского государства сформировались уникальное культурное многообразие и духовная общность различных народов. Современное Российское государство объединяет основанный на сохранении и развитии русской культуры и языка, историко-культурного наследия всех народов России единый культурный (цивилизационный) код" (п. 11). Ясно сказано, что русский народ – "системообразующее ядро", "объединяющая роль"…
Во-вторых, Шевченко возражает, что ему непонятно, "о какой культуре русского народа как основы государственности идет речь?" Этот с позволения сказать "довод" можно
продолжить, спросив, кто же такие русские, что же такое культура, народ и т.д. Но серьезно дискутировать с этой игрой в слова бессмысленно. Почему-то составителям президентской "Стратегии национальной безопасности" или "Стратегии национальной политики Москвы" суть понятий "русская культура" ясен. А вот содержащиеся в письме главе редакционной группы Совета формулировки Максима Леонардовича вроде "народы РФ и окрестностей" (это как – "за околицей"?) вызывают серьезные вопросы в плане отношения Шевченко как к этнологии, так и к любым точным наукам.
В-третьих, конспирология и евразийство, как их трактовали популярные публицисты 90-х годов (дальше их повторения Шевченко так и не ушел). Без этого же никак!
"Я понимаю, что чисто теоретически мысль об особой роли русского народа отвечает специфике момента – сближению с Китаем, где, на самом деле, есть государствообразующий народ ханьцы-китайцы, и есть все остальные: уйгуры, тибетцы, маньчжуры и так далее, – пишет Шевченко. – Но РФ – не ханьская империя, подмявшая и ассимилировавшая всех остальных. Мы скорее политические и исторические наследники смертельного врага великоханьского Китая - хуннской и монгольской империй, отрицавших принцип этнического доминирования (например, тюрок) и вводивших понятие политической нации как основы государственности. В Ясе Чингизхана нет этнической доминанты в государстве. Монгол – политическое понятие. Первым монголом, взятым в плен под Балатоном европейскими рыцарями, был англичанин, поступившийся в армию Батухана в Крыму и ставший "монголом" после присяги Ясе. Европейцы так изумились, что сразу же убили его. И это первая составляющая Российской государственности". Это же Шевченко повторил слово в слово 14 июля в интервью казанскому интернет-изданию "Бизнес Online".
Причем тут роль русского народа и сближение с Китаем? Как говорится – в огороде бузина, а в Киеве дядька. И очень, на самом деле, интересно, как Максим Леонардович научно аргументировал бы коллегам по Совету гуннско-монгольскую наследственность России. Какого зрелища лишилась публика...
...Учитывая особенно весьма "альтернативные", мягко говоря, представления Шевченко об истории таковых. Вот хрестоматийное описание города Сарай-Берке, столицы Золотой Орды, сделанное в 1334 году арабским путешественником Ибн Баттутой: "В нем (живут) разные народы, как то Монголы – это (настоящие) жители страны и владыки (ее), которые мусульмане; Асы, которые мусульмане; Кипчаки; Черкесы; Русские и Византийцы, которые мусульмане. Каждый народ живет в своем участке отдельно". Что-то совсем непохоже на единую политическую нацию, "отрицание этнического доминирования" и прочее. Скорее напоминает описанный тем же Шевченко ханьский Китай.
Далее в его письме упомянуто, что "именно как основа российской государственности мысли Аристотеля, Платона, Гегеля, Фихте, Канта, Шеллинга, Маркса, Сергия Радонежского, Чингисхана, старца Филофея и многих других мыслителей и политиков, в конце концов, гораздо с большим основанием могут считаться таковой основой, нежели абстрактная культура русского народа". То есть, по мнению Шевченко, наследие Филофея и Сергия Радонежского не относится к культуре русского народа. Ну и ну! Про то, что принесенная на Русь из Византии церковная книжность включала в себя и античное наследие (причем, во многих случаях именно она и сохранила его), "геополитик-интеллектуал" тоже, судя по всему, не подозревает.
Почему-то после прочтения сего письма совсем не вызывает удивления, что Тишков даже не стал отвечать на эти фантазии. Скорее всего, вскоре и членство их автора в Совете, занятом все-таки вполне серьезными делами, окажется под вопросом. Тем более что практическим выводом из всего этого мутного псевдоевразийства оказалось отстаивание Шевченко особого статуса Татарстана в составе России и упреков в адрес федерального центра, что тот "продавливает" Казань и даже "заставляет становиться на колени и просить". А вот тут – нет ли как раз подчеркивания необходимости особой роли кого-то?
Поддержал Шевченко и обязательное преподавание русским в школах Татарстана татарского языка: "Знать татарский язык – полезно, это открывает доступ в Турцию, Азербайджан, Среднюю Азию, огромный тюркский мир…" Как же это без тюркского языка открывают наши туристы Турцию уже столько десятилетий-то? Наверно, и когда русских заставляли учить на Украине украинский в школах – тоже, по его мнению, хорошо?
