Пока Россия два года подряд как завороженная следила по телевизору за фейерверком большой политики - майдан, Крым, Донбасс, Сирия, - ушла из виду одна из главных внутрироссийских проблем - массовая миграция.
И в последние месяцы эта проблема о себе напомнила - то безумной няней, отрезавшей голову ребенку-инвалиду, то зверским убийством семьи самарского полицейского, то массовым побоищем на Хованском кладбище в Москве...
Что же все это время у нас происходило с мигрантами и, главное, чем закончится? Об этом мы поговорили с одним из ведущих специалистов по проблемам миграции - президентом Института национальной стратегии Михаилом Ремизовым.
- Михаил Витальевич, у нас сложились какие-то странные отношения с государствами Средней Азии, которые массово экспортируют к нам своих "лишних" людей. Я не могу вспомнить, чтобы нам платили за это какой-то особой лояльностью. Ни одна из этих стран не бежала наперегонки признавать Крым в составе России. Ничего подобного.
- Да, эти страны - крупнейшие поставщики рабочих-мигрантов в Россию. И они же развенчали миф о том, что миграционная открытость - плата за лояльность. С их стороны особой лояльности не видно. Ситуация двойственная. Деньги, которые зарабатывают мигранты в России, это ощутимая часть ВВП этих стран. При этом вся наша финансовая и даже военно-стратегическая поддержка этих стран рассматривается ими как их большое одолжение России. Хотя в реальности Россия - гарант безопасности для этих среднеазиатских режимов. Всем известно, что основная угроза для них - экспорт терроризма и радикального исламизма из Афганистана. Москва не должна позволять играть с собой в игру "базы в обмен на мигрантов" - это несправедливо. Надо развести эти понятия.
- Почему же не разводят? В чем причины?
- Думаю, у нашего руководства есть серьезные опасения, что ужесточение миграционной политики просто дестабилизирует Среднюю Азию. Там начнутся бунты. И это приведет в итоге к еще большим потокам беженцев. Республики Средней Азии сбрасывают свое социальное напряжение в Россию. Режимы в этих странах, скажем мягко, архаичные. И там множество конфликтных узлов - межэтнические, экономические…
- Конфликты в приграничье, дефицит воды и электроэнергии…
- Плюс риски "цветных" революций. Например, в Казахстане система власти имеет шансы сохранить устойчивость. А вот что будет в Узбекистане, мы представляем плохо. Страна очень непрозрачная. Ужесточение миграционной политики просто увеличит давление в этом котле.
Но это не значит, что миграцию в России нужно оставить такой, как она есть.
- Значит, все-таки надо вводить визы со Средней Азией?
- Визы не нужно расценивать как железный занавес. Это всего лишь инструмент контроля за миграцией. Нужно готовить наших среднеазиатских партнеров к тому, что мы превратим бесконтрольную миграцию в нечто цивилизованное. Мы можем дверь на границах закрывать или открывать, но эта дверь должна быть.
- Последние громкие преступления мигрантов опровергли несколько мифов. И няня с головой ребенка в руках, и убийцы семьи Гошта давно жили в России, знали язык, кто-то даже имел наше гражданство. Но они все равно оставались инокультурными. И даже, не побоюсь сказать, психологически недружественными. Почему?
- Риски исламской радикализации мигрантов больше именно среди новых граждан России, а не среди нелегалов-гастарбайтеров. Это и в Европе так же - когда более радикальными оказываются дети и внуки вчерашних мигрантов.
- Почему так?
- Мигранты первого поколения искренне пытаются раствориться и затеряться в новой среде. Грубо говоря, "обрубить хвосты" с многочисленными родственниками. Но следующие поколения уже начинают цепляться за общинные связи - старые, семейные и новые, которые возникают на почве исламистской идеологии. И не надо иллюзий, что у нас будет как-то по-другому. Будет так же, как в Европе. И, возможно, даже в больших масштабах в силу численности мигрантов. Поэтому надо ужесточить требования к натурализации этнических мигрантов, к получению ими гражданства России. Это придется делать вне зависимости от того, введем мы визы со Средней Азией или нет. Как пример для нас - Саудовская Аравия, где труд мигрантов широко используется, но получить гражданство этой страны практически невозможно.
- У нас привыкли говорить: "Россия - плавильный котел наций". То есть "котел" все-таки не работает?
- Не надо льстить себе. Ассимиляционный потенциал у нас низкий. Стимулов к интеграции в общество у мигрантов нет. Им в наших городах проще выживать родовой, земляческой или религиозной общиной.
- Нам вообще нужны эти люди, если рассуждать прагматично? Я много лет слышу мантры о том, что "Россия не проживет без мигрантов" на стройках, в ЖКХ, погрузится в грязь. Но пару недель назад я был в прифронтовом Донецке. Там невозможно бросить окурок на землю - город стерилен. Все бездомные собаки с номерными бирками на ухе. И ни одного гастарбайтера с метлой! И вот я вернулся в Москву, а тут бойня на Хованском кладбище. Непонятные люди из неведомых краев делят нелегальный кусок хлеба на моей родной земле. На всех уже не хватает. Налогов они не платят. Может, надо как-то уже провожать их по домам?
- Большинство мигрантов имеют "неустойчивую занятость", это избыточная рабочая сила, которая давит на экономику. В тех сферах, где используются мигранты - ЖКХ, торговля, - есть неплохой потенциал для автоматизации труда. Но этого не происходит потому, что велико предложение дешевой рабочей силы. Второй резерв - внутренняя миграция из регионов России, в советские времена и в 1990-х ведь справлялись как-то? Третий резерв - это Украина. Мигранты с Украины куда органичнее интегрируются в наше общество. Вот этих трех факторов достаточно, чтобы заместить гастарбайтеров с востока. А там, где они все-таки понадобятся, на "стройках века" например, нужен целевой набор мигрантов под ответственность работодателя.
Надо еще учитывать, что в условиях кризиса "лишние" гастарбайтеры становятся криминальной проблемой. И незапланированной нагрузкой на наши больницы, детсады, школы. Они не рассчитаны на мигрантов. В итоге труд мигрантов становится очень дешевым для работодателя и слишком дорогим для общества.
- Сейчас ФМС по сути ликвидировали, передали эту службу в МВД. Теперь будет лучше?
- Нужно еще разобраться, связано ли это решение с миграционной политикой. Возможно, это лишь компенсация МВД за вывод из-под министерства Внутренних войск. Если же это реакция на миграционные проблемы, тогда тут больше плюсов. ФМС не была силовой структурой. Хотя и просила создать "миграционную полицию". Соединение миграционного контроля и силовиков - это плюс, однозначно. ФМС была структурой слабенькой по сравнению с МВД. Это создавало у ее сотрудников ощущение второсортности и поощряло "кормление". При этом свою программу реформ миграционных законов ФМС во многом выполнила. Ввели патенты, что менее громоздко, чем система квот. Но очевидно, что и новую конструкцию придется дополнять какой-то службой. Например, рационально было бы перенести какую-то работу с мигрантами в их же страны. И в идеале приглашение от работодателей мигрант должен получать еще у себя дома. Это важно. Сейчас работодатель от мигрантов дистанцирован. Он ни за что не отвечает. Патент на трудовую деятельность никак мигранта с работодателем не связывает.
- Это просто уведомление - я приехал работать.
- Да. А во многих странах есть балльная система для доступа на рынок труда. Где-то приглашение от работодателя. Мы же не применяем ни того ни другого. Нет никакой селекции миграционного потока. И никакая "невидимая рука рынка" этим заниматься не будет.
- ФМС декларировала, что будет этим заниматься.
- ФМС скорее делала упор на "интеграцию и адаптацию" мигрантов. У нас в концепции миграционной политики, по сути, так и записано: мы понимаем, что к нам приезжают не лучшего качества кадры. Но мы будем их обучать и воспитывать. Такая работа велась, но в каких-то микроскопических масштабах, если сравнивать с числом мигрантов. Да и сами мигранты этого не хотят, они приехали зарабатывать, а не учиться. И вот какой парадокс - если эта система заработает, окажется, что мы занимаемся обучением миллионов граждан Средней Азии, вместо того чтобы воссоздать качественное профтехобразование для своей молодежи! При этом мы жалуемся, что наша молодежь не идет в рабочие профессии.
- Сейчас в России огромная масса мигрантов. При этом единственный действенный инструмент воспитания самодисциплины среди мигрантов - их депортация применяется в мизерных дозах. Виновник бирюлевских погромов, азербайджанец, имел десятки административных взысканий, отобранные права… Почему его не отправили домой автоматом? В чем причина такой необъяснимой лояльности? И что можно сделать на опережение, не дожидаясь новой "хованщины"?
- Есть простой закон: количество переходит в качество. Когда этнических мигрантов немного, они интегрируются лучше. Когда их набирается критическая масса, они образуют параллельное общество и начинают навязывать свои правила игры. И бороться с этим, не сокращая сам миграционный приток, очень сложно.
Непросто отследить и радикализацию в среде мигрантов. Вот эта узбекская няня. Дело даже не в ее личном сумасшествии, это обычное дело, что у "шахидок" сломанная психика. Увы, этот случай выражает и общую тенденцию - в среде мигрантов есть спрос на радикальный исламизм. Это мобилизационная идеология, которая дает людям иллюзию справедливости в будущем.
Есть еще одна закономерность - концентрация молодых мужчин всегда повышает вероятность возникновения радикальных идеологий. Поэтому надо обратить внимание на регионы, где сложилась искусственная концентрации молодых мужчин из Средней Азии и Кавказа. Помимо крупных городов, это и сырьевые провинции Западной Сибири, и Оренбургский коридор - пояс между Казахстаном и нашими тюркскими республиками - Башкирией и Татарстаном...
Что касается конкретных мер, они нужны с двух сторон. Надо воздействовать и на наших работодателей, бороться с теневой занятостью. И на контроль за мигрантами - введение трудовых виз, упрощение процедуры депортации. Важный вопрос - кто будет платить за нее и контролировать. Ведь при административном выдворении человек должен уехать сам, никто следить за ним не будет.
- Или не уехать, как правило, из-за отсутствия денег…
- Да, поэтому для мигрантов надо вводить небольшой въездной депозит, которого хватит на обратный билет. Это цивилизованная мера, но ее пока нет. Все утверждения о том, что дополнительные меры контроля не будут работать, сильно преувеличены. Сами мигранты признают, что черные списки правонарушителей, которым запрещен въезд в Россию, хорошо работают. То же самое с введением виз. Это не наказание для порядочного мигранта, а, наоборот, его индульгенция. С помощью виз легко и быстро отделяются легальные мигранты от нелегальных.
